Дорогой зритель!
Страница, которую вы вызываете, не может отобразиться, потому что в вашем браузере не включена поддержка JavaScript.
Если у вас есть вопросы, свяжитесь с нами любым удобным способом:
По телефону: +1-855-961-4571
По Skype: eTVnet
По электронной почте: support@eTVnet.com
Их судьбы — как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
и нет планет, похожих на неё. А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей. У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это всё неведомо для нас. И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Всё это забирает он с собой. Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит всё равно! Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них? Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная всё, не знаем ничего. Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать. 1961
Ее можно найти на Эхе Москвы: интервью с Олегом Будницким в рамках передачи "Цена подбеды".
Ну во-первых о равенстве режимов.
==Гроссман не ставил на одну доску (режимы Гитлера и Сталина), безусловно, это не вызывает никакого сомнения. Но он понимал, что в основе и того, и другого режима лежит полное небрежение к личности человека, способность переступить через человека и не остановиться перед уничтожением физическим человека, не говоря об унижении. Это он отлично понимал и это он, собственно говоря, показал в романе «Жизнь и судьба». НО РАВЕНСТВА ОН НИКОГДА НЕ ПРОВОДИЛ, конечно. И он это очень здорово в тех же записных книжках и в книгах отразил.= Так что матчасть - великое дело. И еще, насчет кто кого сильнее Толстой или Гроссман:
=Совершенно влияние Толстого на Гроссмана бесспорно, и, в общем, ближе всего, я не сравниваю все-таки Льва Николаевича Толстого с Гроссманом, разумеется, но ближе всего вот к этому толстовскому взгляду на войну и на людей, и на мир подошел, с моей точки зрения, Гроссман. Если мы говорим о литературе о Великой Отечественной войне, ну, ничего равного я в нашей литературе на знаю. Но тут я совершенно не оригинален.= Любое утверждение, чего бы то ни было, очень ценно, если оно сопровождается тремя словами: "мое личное мнение".
Вот вам и сегодня, вот вам и всегда.
Режиссер Довер Кошашвили не является лауреатом Золотой пальмовой ветви Каннского фестиваля. А также и лавровой.
==="Тогда я был наглый молодой поэт, мне казалось непонятным, зачем надо писать нечто славянофильское по «Слову о полку Игореве», в то время как неизвестен его автор и даже неизвестно, был или нет автор «Слова». Я говорю: «У меня есть своя поэма, она называется „Авось!“ о любви сорокадвухлетнего графа Резанова к шестнадцатилетней Кончите, давайте сделаем оперу по этой поэме». Марк растерялся немножечко и сказал: «Давайте я почитаю». На следующий день он мне сказал, что он согласен и что мы сделаем оперу, причём выбор композитора будет его, Марка. Он выбрал Алексея Рыбникова. Это был счастливый выбор". === никак не следует, что если кому-то показалось, что кто-то кого-то тащил к славе, то это соответствует действительности. У вас я хочу "просить " только одного: оставить попытки хоть в чем-то меня убедить. Если вам не нравятся по любой причине Городницкий, Никитины или папа Римский, это означает, автоматически, что я люблю их за это еще больше. Я ведь вам уже говорила: вы против, я за. Все остальное, о Ю.Любимове, который в 1965 еще не был великим режиссером, о Sexual Harassment, который в давней истории является вымыслом, и пр. оставим без комментариев. Значит запомнили: вы против - я за - априори. Period.
"Тогда я был наглый молодой поэт, мне казалось непонятным, зачем надо писать нечто славянофильское по «Слову о полку Игореве», в то время как неизвестен его автор и даже неизвестно, был или нет автор «Слова». Я говорю: «У меня есть своя поэма, она называется „Авось!“ о любви сорокадвухлетнего графа Резанова к шестнадцатилетней Кончите, давайте сделаем оперу по этой поэме». Марк растерялся немножечко и сказал: «Давайте я почитаю». На следующий день он мне сказал, что он согласен и что мы сделаем оперу, причём выбор композитора будет его, Марка. Он выбрал Алексея Рыбникова. Это был счастливый выбор". Сегодня, как всегда, фраза вырвана из контеста, в попытке в чем-то себя убедить. Я не буду вдаваться более ни в какие объяснения с вами. Вы помните я к вам писала: "Я -Бродский". И, как Бродский, я вам скажу (надеюсь напоследок): Ежели вы чего против я завсегда "за". И это - знание, полученное до опыта и независимо от него. Или АПРИОРИ, есть такой философский термин.
забываем поэтому стыд,
но мадонной невидимой совесть
на любых перекрестках стоит. И бредут ее дети и внуки
при бродяжьей клюке и суме —
муки совести — странные муки
на бессовестной к стольким земле. От калитки опять до калитки,
от порога опять на порог
они странствуют, словно калики,
у которых за пазухой — бог. Не они ли с укором бессмертным
тусклым ногтем стучали тайком
в слюдяные окошечки смердов,
а в хоромы царей — кулаком? Не они ли на загнанной тройке
мчали Пушкина1 в темень пурги,
Достоевского гнали в остроги
и Толстому шептали: «Беги!» Палачи понимали прекрасно:
«Тот, кто мучится,— тот баламут.
Муки совести — это опасно.
Выбьем совесть, чтоб не было мук». Но как будто набатные звуки,
сотрясая их кров по ночам,
муки совести — грозные муки
проникали к самим палачам. Ведь у тех, кто у кривды на страже,
кто давно потерял свою честь,
если нету и совести даже —
муки совести вроде бы есть. И покуда на свете на белом,
где никто не безгрешен, никто,
в ком-то слышится: «Что я наделал?»
можно сделать с землей кое-что. Я не верю в пророков наитья,
во второй или в тысячный Рим,
верю в тихое: «Что вы творите?»,
верю в горькое: «Что мы творим?» И целую вам темные руки
у безверья на скользком краю,
муки совести — светлые муки
за последнюю веру мою.
Не буду описывать встречу, которая свелась к интереснейшему диалогу двух поэтов (бабушка молча сидела в стороне). Отмечу лишь, что в один из моментов Ника имела несчастье упомянуть имя Евтушенко, а не упомянуть его она просто не могла, поскольку ЕВТУШЕНКО СЫГРАЛ В ЕЕ СУДьБЕ ОГРОМНУЮ РОЛь: отредактировал первый сборник стихов Ники «Черновик», написал к нему предисловие и стихотворение «Восьмилетний поэт», вместе с ней ездил в Италию, где она принимала участие в международном поэтическом фестивале «Поэты и Земля», на котором Нику наградили «Большим Золотым Львом Венеции» (подобной награды до неё из русских поэтов была удостоена лишь Анна Ахматова); кроме всего прочего Ника была просто влюблена в Евтушенко. Но она, очевидно, не знала, что её кумир для Бродского хуже, чем красная тряпка для быка.
Едва Ника произнесла фамилию Евтушенко, как Бродский безостановочно в течение минут сорока или более того, забыв о стоящих за дверью итальянских переводчиках и побагровев от гнева, обвинял своего собрата по перу во всех смертных грехах, выказывая абсолютную нетерпимость к нему.
Коль уж я упомянул Нику Турбину, то должен заметить, что до сих пор остался без ответа вопрос, почему Евгений Александрович после возвращения Ники из Америки прекратил все отношения с ней и даже не брал трубку телефона." ===Дык, по вашему ЕЕ в ответе за все на свете, как я понимаю. Ну это врядли. Еще, если мне не изменяет память, у Николая Рубцова, были обиды на Е.Евтушенко, и тоже, видимо потому, что Евтушенко ему в начале здорово помог. Но всем хочется, чтобы эта помощь никогда не кончалась. А почему, собственно говоря?
В него впивались веники и щетки.
Он вырывался. Он летел на щеки,
прозрачной слепотой вставал у глаз. Отплясывал нечаянный канкан.
Звенел, играя с хрусталем воскресшим.
Дом над Дождем уж замыкал свой скрежет,
как мышцы обрывающий капкан. Дождь с выраженьем ласки и тоски,
паркет марая, полз ко мне на брюхе.
В него мужчины, поднимая брюки,
примерившись, вбивали каблуки. Его скрутили тряпкой половой
и выжимали, брезгуя, в уборной.
Гортанью, вдруг охрипшей и убогой,
кричала я:
-Не трогайте! Он мой! Он был живой, как зверь или дитя.
О, вашим детям жить в беде и муке!
Слепые, тайн не знающие руки
зачем вы окунули в кровь Дождя?
"И когда в 1968 году после вторжения в Чехословакию Евтушенко кинулся посылать телеграммы протеста Брежневу прямо из Коктебеля — это был подвиг. Это первый. Тем паче, что героический Аксенов, которому предложили подписаться (больше Евгений Александрович подписи не собирал, все писал сам), испугался и пошел спать. Если бы телеграмма пошла на Запад, если бы была пресс-конференция, то и посадили бы. Но и так уволили девочку с телеграфа только за то, что приняла депешу, и Евтушенко ворвался в феодосийский КГБ, потребовал восстановить, угрожая пресс-конференцией и скандалом в Москве. И восстановили! Евтушенко ждал ареста, они с женой жгли в котельной самиздат. Второй подвиг случился, когда взяли Солженицына. Андропов был страшным человеком. Сначала Евтушенко ему позвонил (и его соединили!), оторвал от заседания Политбюро и обещал, если Солженицыну дадут срок, повеситься у дверей Лубянки. Андропов радушно пригласил это сделать, сославшись на крепость лубянских лип. Но задумался. Во второй раз поэт обещал защищать Солженицына на баррикадах. Андропов предложил проспаться, но он был умен и понимал, что посадить Солженицына — большая головная боль и конфронтация с Западом. И выходку Евтушенко он использовал, чтобы убедить Политбюро выслать, а не сажать." Всего В.Новодворская насчитала 11 подвигов поэта, если интересно,можно ознакомиться в сетях.
чтоб не видеть больше мне и вам
ни колючей проволоки гетто
и ни звёзд, примёрзших к рукавам. Чтобы над евреями бесчестно
не глумился сытый чей-то смех;
чтобы слово «жид» навек исчезло,
не позоря слова «человек»! Этот Изя кое-что да значит -
Ангара у ног его лежит,
Ну, а где-то Изя плачет, плачет,
Ну, а Рива всё бежит, бежит...
А актер Алексанр Паль очень напомнил молодого Евгения Стеблова из выше обозначенного фильма.