"И вот в Москве, не знаю почему, вдруг стали писаться песни: одна, вторая, десятая... Все, что накопилось к тому времени в голове и душе стало выплескиваться в стихи и мелодии. Во многом неумелые. Но тогда я как губку с себя выжимал.И постепенно основная работа превратилась в неглавное, а творчество стало основным. К тому же возникла большая внутренняя проблема: в песнях я был одним человеком, а рамки социалистического труда заставляли жить по другим меркам. И я ушел с работы, закатив прощальный...